ПРИМЕЧАНИЯ А.С. ПУШКИНА
*1. [В первом издании «Разговора книгопродавца с поэтом» к нему было сделано следующее примечание:]
Заметим, для щекотливых блюстителей приличий, что Книгопродавец и Поэт оба лица вымышленные. Похвалы первого ничто иное, как светская вежливость, притворство, необходимое в разговоре, если не в журнале.
I. К строфе II, гл.1:
| ... Онегин, добрый мой приятель, Родился на брегах Невы, Где, может быть, родились вы, Или блистали, мой читатель! Там некогда гулял и я: Но вреден север для меня. |
Писано в Бессарабии
II. К строфе IV, гл. 1:
| ... Вот мой Онегин на свободе; Острижен по последней моде; Как Dandy лондонский одет ― И наконец увидел свет. ... |
Dandy, франт, un merveilleux.
*2. К строфе VIII, гл. 1:
| Всего, что знал ещё Евгений, Пересказать мне недосуг; Но в чём он истинный был гений, Что знал он твёрже всех наук, Что было для него измлада И труд, и мука, и отрада, Что занимало целый день Его тоскующую лень,― Была наука страсти нежной, Которую воспел Назон, За что страдальцем кончил он Свой век блестящий и мятежный В Молдавии, в глуши степей, Вдали Италии своей. |
Мнение, будто бы Овидий
[Публий Овидий Назон (48 до Р.Х. ― ок. 18), знаменитый римский поэт, которого Пушкин упоминает в ряде своих стихотворений] был сослан в нынешний Акерман, ни на чём не основано. В своих элегиях Ex Ponto он ясно назначает местом своего пребывания город Томы при самом устье Дуная. Столь же несправедливо и мнение Вольтера, полагающего причиной его изгнания тайную благосклонность Юлии, дочери Августа. Овидию было тогда около пятидесяти лет, а развратная Юлия, десять лет тому прежде, была сама изгнана ревнивым своим родителем. Прочие догадки учёных ничто иное, как догадки. Поэт сдержал своё слово, и тайна его с ним умерла:
| Alterius facti culpa silenda mihi. |
III. К строфе XV, гл. 1:
| ... Покамест, в утреннем уборе, Надев широкий Боливар, Онегин едет на бульвар, ... |
Шляпа à la Bolivar.
[Широкая шляпа, бывшая в моде в Петербурге в 1819 и 1820 гг., названная по имени
Симона Боливара (1793―1830), вождя национальной революции в испанских колониях
Южной Америки, основателя республик Колумбии и Боливии.]
IV. К строфе XVI, гл. 1:
| ... К Talon помчался: он уверен, Что там уж ждёт его Каверин. Вошёл: и пробка в потолок, Вина кометы брызнул ток, ... |
Известный ресторатор того времени. [Talon]
V. К строфе XXI, гл. 1:
| ... потом на сцену В большом рассеяньи взглянул, Отворотился ― и зевнул, И молвил: «Всех пора на смену; Балеты долго я терпел, Но и Дидло мне надоел». |
Черта охлаждённого чувства, достойная Чальд-Гарольда. Балеты г. Дидло исполнены живости воображения и прелести необыкновенной. Один из наших романтических писателей
[как явствует из черновиков ― сам Пушкин] находил в них гораздо более поэзии, нежели во всей французской литературе.VI. К строфе XXIV, гл. 1:
| ... Руссо (замечу мимоходом) Не мог понять, как важный Грим Смел чистить ногти перед ним, Красноречивым сумасбродом: ... |
Tout le monde sut qu'il mettait du blanc; et moi, qui n'en croyais rien, je commencai
de le croire, non seulement par l'embellissement de son teint et pour avoir trouvé
des tasses de blanc sur sa toilette, mais sur ce qu'entrant un matin dans sa chambre,
je le trouvai brossant ses ongles avec une petite vergette faite exprès, ouvrage
qu'il continua fièrement devant moi. Je jugeai qu'un homme qui passe deux heures tous
les matins à brosser ses onlges, peut bien passer quelques instants à remplir
de blanc les creux de sa peau.
Грим опередил свой век: ныне во всей просвещённой Европе чистят ногти особенной щёточкой.
*3. К строфе XXVI, гл. 1:
| ... Но панталоны, фрак, жилет, Всех этих слов на русском нет; А вижу я, винюсь пред вами, Что уж и так мой бедный слог Пестреть гораздо б меньше мог Иноплеменными словами, Хоть и заглядывал я встарь, В Академический словарь; ... |
Нельзя не пожалеть, что наши писатели слишком редко справляются со словарём Российской Академии. Он останется вечным памятником попечительной воли Екатерины и просвещённого труда наследников Ломоносова, строгих и верных опекунов языка отечественного. Вот что говорит Карамзин в своей речи:
«Академия Российская ознаменовала самое начало бытия своего творением, важнейшим для языка, необходимым для авторов, необходимым для всякого, кто желает предлагать мысли с ясностию, кто желает понимать себя и других. Полный словарь, изданный Академиею, принадлежит к числу тех феноменов, коими Россия удивляет внимательных иноземцев: наша, без сомнения счастливая, судьба, во всех отношениях, есть какая-то необыкновенная скорость: мы зреем не веками, а десятилетиями. Италия, Англия, Франция, Германия славились уже многими великими писателями, ещё не имея словаря: мы имели церковные, духовные книги; имели стихотворцев, писателей, но только одного истинно классического (Ломоносова), и представили систему языка, которая может равняться с знаменитыми творениями Академий Флорентинской и Парижской. Екатерина великая... кто из нас и в самый цветущий век Александра I может произносить имя её без глубокого чувства любви и благодарности?.. Екатерина, любя славу России, как собственную, и славу побед, и мирную славу разума, приняла сей счастливый плод трудов Академии с тем лестным благоволением, коим она умела награждать всё достохвальное и которое осталось для вас, милостивые государи, незабвенным, драгоценнейшим воспоминанием»
[«Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный» выходил с 1789 г. В предисловии к нему, в частности, говорилось, что из него исключены «все иностранные слова, введённые без нужды».]
*4. К строфе XXVIII, гл. 1:
| ... Вошёл. Полна народу зала; Музыка уж греметь устала; Толпа мазуркой занята; Кругом и шум и теснота; Бренчат кавалергарда шпоры; Летают ножки милых дам; ... |
Неточность.― На балах кавалергардские офицеры являются так же, как и прочие гости, в вицмундире, в башмаках. Замечание основательное, но в шпорах есть нечто поэтическое. Ссылаюсь на мнение А.И.В.
[А.И.В. ― возможно, Анна Ивановна Вульф, с которой Пушкин встречался у своих соседей Осиповых в Тригорском.]
*5. К строфе XXX, гл. 1:
| ... Ах! Долго я забыть не мог Две ножки... Грустный, охладелый, Я всё их помню, и во сне Они тревожат сердце мне. |
Непростительный галлицизм.
VII. К строфе XLII, гл. 1:
| ... Хоть, может быть, иная дама Толкует Сея и Бентама, Но вообще их разговор Несносный, хоть невинный вздор. К тому ж они так непорочны, Так величавы, так умны, Так благочестия полны, Так осмотрительны, так точны, Так неприступны для мужчин, Что вид их уж рождает сплин. |
Вся сия ироническая строфа не что иное, как тонкая похвала прекрасным нашим соотечественницам. Так Буало, под видом укоризны, хвалит Лудовика XIV. Наши дамы соединяют просвещение с любезностию и строгую чистоту нравов с этой восточною прелестию, столь пленившею г-жу Сталь (См. Dix années d'exil
).VIII. К строфе XLVII, гл. 1:
| ... Когда прозрачно и светло Ночное небо над Невою ... |
Читатели помнят прелестное описание петербургской ночи в идиллии Гнедича:
|
«Вот ночь; но не меркнут златистые полосы облак. Без звезд и без месяца вся озаряется дальность. На взморье далёком сребристые видны ветрила Чуть видных судов, как по синему небу плывущих. Сияньем бессумрачным небо ночное сияет, И пурпур заката сливается с златом востока: Как будто денница за вечером следом выводит Румяное утро.― Была то година златая, Как летние дни похищают владычество ночи; Как взор иноземца на северном небе пленяет Слиянье волшебное тени и сладкого света, Каким никогда не украшено небо полудня; Та ясность, подобная прелестям северной девы, Которой глаза голубые и алые щеки Едва отеняются русыми локон волнами. Тогда над Невой и над пышным Петрополем видят Без сумрака вечер и быстрые ночи без тени; Тогда Филомела полночные песни лишь кончит И песни заводит, приветствуя день восходящий. Но поздно; повеяла свежесть на невские тундры; Роса опустилась . . . . . . . . . . . . . . . . . . Вот полночь: шумевшая вечером тысячью вёсел, Нева не колыхнет; разъехались гости градские; Ни гласа на бреге, ни зыби на влаге, всё тихо; Лишь изредка гул от мостов пробежит над водою; Лишь крик протяжённый из дальней промчится деревни, Где в ночь окликается ратная стража со стражей. Всё спит . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . » |
IX. К строфе XLVIII, гл. 1:
| С душою, полной сожалений, И опершися на гранит, Стоял задумчиво Евгений, Как описал себя Пиит. ... |
Въявь богиню благосклонну
Зрит восторженный пиит,
Что проводит ночь бессонну,
Опершися на гранит.
(Муравьев. Богине Невы)
X. К строфе L, гл. 1:
| ... Брожу над морем, жду погоды, Маню ветрила кораблей. ... |
Писано в Одессе.
XI. К строфе L, гл. 1:
| ... И средь полуденных зыбей, Под небом Африки моей Вздыхать о сумрачной России, ... |
См. первое издание Евгения Онегина
[где говорилось:]Автор, со стороны матери, происхождения африканского. Его прадед Абрам Петрович Аннибал на 8 году своего возраста был похищен с берегов Африки и привезён в Константинополь. Российский посланник, выручив его, послал в подарок Петру Великому, который крестил его в Вильне. Вслед за ним брат его приезжал сперва в Константинополь, а потом и в Петербург, предлагая за него выкуп; но Пётр I не согласился возвратить своего крестника. До глубокой старости Аннибал помнил ещё Африку, роскошную жизнь отца, 19 братьев, из коих он был меньшой; помнил, как их водили к отцу, с руками, связанными за спину, между тем как он один был свободен и плавал под фонтанами отеческого дома; помнил также любимую сестру свою Лагань, плывшую издали за кораблём, на котором он удалялся.
18-ти лет от роду Аннибал послан был царём во Францию, где и начал свою службу в армии регента; он возвратился в Россию с разрубленной головой и с чином французского лейтенанта. С тех пор находился он неотлучно при особе императора.
В царствование Анны Аннибал, личный враг Бирона, послан был в Сибирь под благовидным предлогом. Наскуча безлюдством и жестокостию климата, он самовольно возвратился в Петербург и явился к своему другу Миниху. Миних изумился и советовал ему скрыться немедленно. Аннибал удалился в свои поместья, где и жил во всё время царствования Анны, считаясь в службе и в Сибири. Елисавета, вступив на престол, осыпала его своими милостями. А.П. Аннибал умер уже в царствование Екатерины, уволенный от важных занятий службы, с чином генерал-аншефа на 92 году от рождения.
Сын его генерал-лейтенант И.А. Аннибал принадлежит бесспорно к числу отличнейших людей екатерининского века (ум. в 1800 году).
В России, где память замечательных людей скоро исчезает, по причине недостатка исторических записок, странная жизнь Аннибала известна только по семейственным преданиям. Мы со временем надеемся издать полную его биографию.
*6. К строфе II, гл. 2:
| Почтенный замок был построен, Как замки строиться должны: Отменно прочен и спокоен Во вкусе умной старины. Везде высокие покои, В гостиной штофные обои, Царей портреты на стенах, ... |
Для цензуры: Портреты дедов на стенах.
[Примечание в рукописи; в таком виде стих и появился в печати.]
*7. К строфе XII по беловой рукописи (перед строфой X), гл. 2:
| ... Не вам чета был гордый Ленский, Его стихи конечно мать Велела б дочери читать. |
|
La mère en prescrira la lecture à sa fille |
XII. К строфе XII, гл. 2:
| ... А Дуня разливает чай, Ей шепчут: «Дуня, примечай!», Потом приносят и гитару, И запищит она (Бог мой!): Приди в чертог ко мне златой!.. |
Из первой части Днепровской русалки.
[Начальные слова арии русалки Лесты из оперы "Днепровская русалка", отечественной переделки немецкой оперы "Дунайская нимфа" композитора Кауера.]
*8. К строфе XVIII, гл. 2:
| ... Так точно старый инвалид Охотно клонит слух прилежный Рассказам юных усачей, Забытый в хижине своей. |
|
... Et je ressemble au vieux guerrier Qui rencontre ses frères d'armes Et leur parle encore du metier |
XIII. К строфе XXIV, гл. 2:
| Её сестра звалась Татьяна ... Впервые именем таким Страницы нежные романа Мы своевольно освятим. И что ж? оно приятно, звучно; Но с ним, я знаю, неразлучно Воспоминанье старины Иль девичьей! Мы все должны Признаться: вкусу очень мало У нас и в наших именах ... |
Сладкозвучнейшие греческие имена, каковы, например: Агафон, Филат, Агафоклея, Федора, Фекла, Февронья (обрусевшая Хавронья) и проч., употребляются у нас только между простолюдинами.
XIV. К строфе XXX, гл. 2:
| Она любила Ричардсона, Не потому, чтобы прочла, Не потому, чтоб Грандисона Она Ловласу предпочла; Но в старину княжна Алина, Её московская кузина, Твердила часто ей об них. ... |
Грандисон и Ловлас, герои двух славных романов.
XV. К строфе XXXI, гл. 2:
| ... И, чтоб её рассеять горе, Разумный муж уехал вскоре В свою деревню, где она, Бог знает кем окружена, Рвалась и плакала сначала, С супругом чуть не развелась; Потом хозяйством занялась, Привыкла и довольна стала. Привычка свыше нам дана: Замена счастию она. |
| Si j'avais la folie de croire encore au bonheur, je le chercherais dans l'habitude (Шатобриан). |
XVI. К строфе XXXVII, гл. 2:
| ... «Poor Yorick! ― молвил он уныло,― Он на руках меня держал. Как часто в детстве я играл Его очаковской медалью! ... |
«Бедный Йорик!» ― восклицание Гамлета над черепом шута. (См. Шекспира и Стерна.)
XVII. К строфе IV, гл. 3:
| Они дорогой самой краткой Домой летят во весь опор. ... |
В прежнем издании, вместо домой летят, было ошибкою напечатано зимой летят (что не имело никакого смысла). Критики, того не разобрав, находили анахронизм в следующих строфах. Смеем уверить, что в нашем романе время расчислено по календарю.
XVIII. К строфе IX, гл. 3:
| Теперь с каким она вниманьем Читает сладостный роман, С каким живым очарованьем Пьёт обольстительный обман! Счастливой силою мечтанья Одушевлённые созданья, Любовник Юлии Вольмар, Малек-Адель и де Линар, И Вертер, мученик мятежный, И бесподобный Грандисон, Который нам наводит сон,― Все для мечтательницы нежной В единый образ облеклись, В одном Онегине слились. |
Юлия Вольмар ― Новая Элоиза
[Ж.Ж. Руссо]. Малек-Адель ― герой посредственного романа M-me Cottin. Густав де Линар ― герой прелестной повести баронессы Крюднер.XIX. К строфе XII, гл. 3:
| ... Британской музы небылицы Тревожат сон отроковицы, И стал теперь ее кумир Или задумчивый Вампир, Или Мельмот, бродяга мрачный, Иль Вечный Жид, или Корсар, Или таинственный Сбогар. Лорд Байрон прихотью удачной Облёк в унылый романтизм И безнадёжный эгоизм. |
Вампир ― повесть, неправильно приписанная лорду Байрону. Мельмот ― гениальное произведение Матюрина. Jean Sbogar ― известный роман Карла Нодье.
*9. К строфе XVIII, гл. 3:
| ― И, полно, Таня! В эти лета Мы не слыхали про любовь; А то бы согнала со света Меня покойница свекровь.― «Да как же ты венчалась няня?» ― Так, видно, Бог велел. Мой Ваня Моложе был меня, мой свет, А было мне тринадцать лет. Недели две ходила сваха К моей родне, и наконец Благословил меня отец. Я горько плакала со страха, Мне с плачем косу расплели, Да с пеньем в церковь повели. |
Кто-то спрашивал у старухи: по страсти ли, бабушка, вышла ты замуж? ―По страсти, родимый,― отвечала она;― приказчик и староста обещались меня до полусмерти прибить.
В старину свадьбы, как суды, обыкновенно были пристрастны.
XX. К строфе XXII, гл. 3:
| ... Я знал красавиц недоступных, Холодных, чистых как зима, Неумолимых, неподкупных, Непостижимых для ума; Дивился я их спеси модной, Их добродетели природной, И признаюсь, от них бежал, И мнится, с ужасом читал Над их бровями надпись ада: Оставь надежду навсегда. ... |
Скромный автор наш перевёл только первую половину славного стиха.
Lasciate ogni speranza voi ch'entrate.
*10. К строфе XXIII, гл. 3:
| Среди поклонников послушных Других причудниц я видал, Самолюбиво равнодушных Для вздохов страстных и похвал. И что ж нашёл я с изумленьем? Они, суровым поведеньем Пугая робкую любовь, Её привлечь умели вновь, По крайней мере, сожаленьем, По крайней мере, звук речей Казался иногда нежней, И с легковерным ослепленьем Опять любовник молодой Бежал за милой суетой. |
Petrarca
E'l viso di pietosi color farsi,
Non so vero o falso, mi parea.
[Из 61-го сонета (написан при жизни Лауры).]
XXI. К строфе XXVII, гл. 3:
| Я знаю: дам хотят заставить Читать по-русски. Право, страх! Могу ли их себе представить С «Благонамеренным» в руках! ... |
Журнал, некогда издаваемый покойным А. Измайловым довольно неисправно. Издатель однажды печатно извинялся перед публикою тем, что он на праздниках гулял.
XXII. К строфе XXX, гл. 3:
| Певец Пиров и грусти томной, Когда б ещё ты был со мной, Я стал бы просьбою нескромной Тебя тревожить, милый мой: Чтоб на волшебные напевы Переложил ты страстной девы Иноплеменные слова. Где ты? приди: свои права Передаю тебе с поклоном... Но посреди печальных скал, Отвыкнув сердцем от похвал, Один, под финским небосклоном, Он бродит, и душа его Не слышит горя моего. |
Е.А. Баратынский.
[С 1820 по 1826 год Баратынский находился на военной службе в Финляндии.]
XXIII. К строфе XLI, гл. 4:
| ... В избушке распевая, дева Прядёт, и, зимних друг ночей, Трещит лучинка перед ней. |
В журналах удивлялись, как можно было назвать девою простую крестьянку, между тем как благородные барышни, немного ниже,
[см. примечание XXXVI ] названы девчонками!XXIV. К строфе XLII, гл. 4:
| ... Опрятней модного паркета Блистает речка, льдом одета. Мальчишек радостный народ Коньками звучно режет лёд; ... |
«Это значит,― замечает один из наших критиков,― что мальчишки катаются на коньках». Справедливо.
[О рецензии В.М. Дмитриева в журнале "Атеней", 1828 г.]
XXV. К строфе XLVI, гл. 4:
| ... К Аи я больше не способен; Аи любовнице подобен Блестящей, ветреной, живой, И своенравной, и пустой... |
В лета красные мои
Поэтический Аи
Нравился мне пеной шумной,
Сим подобием любви
Или юности безумной, и проч.
(Послание к Л.П.)
XXVI. К строфе L, гл. 4:
| ... Меж тем как мы, враги Гимена, В домашней жизни зрим один Ряд утомительных картин, Роман во вкусе Лафонтена... |
Август Лафонтен автор множества семейственных романов.
XXVII. 1-е примечание к строфе III, гл. 5:
| ... Согретый вдохновенья Богом, Другой поэт роскошным слогом Живописал нам первый снег И все оттенки зимних нег. Он вас пленит, я в том уверен, Рисуя в пламенных стихах Прогулки тайные в санях; ... |
Смотри «Первый снег», стихотворение князя Вяземского.
[Из стихотворения Вяземского:
|
На празднике зимы красуется земля И нас приветствует язвительной улыбкой. Здесь снег, как лёгкий пух, повис на ели гибкой, Там тёмный изумруд подёрнув серебром На мрачной сосне он разрисовал узоры. Рассеялись пары и засверкали горы И солнца жар взыграл на небе голубом. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Покинем, милый друг, темницы мрачный кров! Красивый выходец кипящих табунов, Ревнуя на бегу с крылатой ланью, Топоча хрупкий снег, он по полю помчит. И соболь на тебе чернеет и блестит. Украшен твой наряд лесов сибирских данью, Презрев мороза гнев и тщетные угрозы, Румяных щек твоих свежей алеют розы И лилия свежей белеет на челе. О, пламенный восторг! В душе блеснула радость, Как искры яркие на снежном хрустале. Счастлив, кто испытал прогулки зимней сладость! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . О первенец зимы, блестящей и угрюмой Снег первый, наших нив о девственная ткань!] |
XXVIII. 2-е примечание к строфе III, гл. 5:
| ... Но я бороться не намерен Ни с ним покамест, ни с тобой, Певец Финляндки молодой! |
См. описания финляндской зимы в «Эде» Баратынского.
[Из поэмы "Эда" (1825):
|
Сковал потоки зимний хлад; И над стремнинами своими С гранитных гор уже висят Они горами ледяными. Из-под одежды снеговой Кой-где вставая головами, Скалы чернеют за скалами. Во мгле волнистой и седой Исчезло небо. Зашумели, Завыли зимние метели. ] |
XXIX. К строфе VIII, гл. 5:
| ... И вынулось колечко ей Под песенку старинных дней: «Там мужички-то всё богаты, Гребут лопатой серебро; Кому поём, тому добро И слава!» Но сулит утраты Сей песни жалостный напев; Милей «Кошурка» сердцу дев. |
Зовет кот кошурку
В печурку спать.
Предвещание свадьбы; первая песня предвещает смерть.
XXX. К строфе IX, гл. 5:
| ... Чу... снег хрустит... прохожий; дева К нему на цыпочках летит И голосок её звучит Нежней свирельного напева: Как ваше имя? Смотрит он И отвечает: Агафон. |
Таким образом узнают имя будущего жениха.
XXXI. К строфе XVII, гл. 5:
| ... Лай, хохот, пенье свист и хлоп, Людская молвь и конский топ! ... |
В журналах
[В.М. Дмитриев, журнал "Атеней", 1828 г.] осуждали слова хлоп, молвь и топ как неудачное нововведение. Слова сии коренные русские. «Вышел Бова из шатра прохладиться и услышал в чистом поле людскую молвь и конский топ» (Сказка о Бове Королевиче). Хлоп употребляется в просторечии вместо хлопания, как шип вместо шипения:| Он шип пустил по-змеиному. (Древние русские стихотворения) |
XXXII. К строфе XX, гл. 5:
| Моё! ― сказал Евгений грозно, И шайка вся сокрылась вдруг; Осталася во тьме морозной Младая дева с ним сам-друг; Онегин тихо увлекает Татьяну в угол и слагает Её на шаткую скамью И клонит голову свою К ней на плечо ... |
Один из наших критиков
[Б.М. Федоров в журнале "Санкт-Петербургский Зритель", 1828 г.], кажется, находит в этих стихах непонятную для нас неблагопристойность.XXXIII. К строфе XXII, гл. 5:
| Но та, сестры не замечая, В постеле с книгою лежит, За листом лист перебирая, И ничего не говорит. Хоть не являла книга эта Ни сладких вымыслов поэта, Ни мудрых истин, ни картин, Но ни Виргилий, ни Расин, Ни Скотт, ни Байрон, ни Сенека, Ни даже Дамских Мод Журнал Так никого не занимал: То был друзья, Мартын Задека, Глава халдейских мудрецов, Гадатель, толкователь снов. |
Гадательные книги издаются от нас под фирмою Мартына Задеки, почтенного человека, не писавшего никогда гадательных книг, как замечает Б.М. Федоров.
[Книга «Древний и новый всегдашний гадательный оракул, найденный после смерти сташестилетнего старца Мартына Задеки, по которому узнавал он судьбу каждого через круг счастья и несчастья человеческого, с присовокуплением волшебного зеркала, или толкования снов» в 1821 году вышла третьим изданием.]
XXXIV. К строфе XXV, гл. 5:
| Но вот багряною рукою Заря от утренних долин Выводит с солнцем за собою Весёлый праздник именин. ... |
Пародия известных стихов Ломоносова:
Заря багряною рукою
От утренних спокойных вод
Выводит солнце за собою,― и проч.
XXXV. К строфе XXVI, гл. 5:
| ... Мой брат двоюродный, Буянов, В пуху, в картузе с козырьком (Как вам, конечно, он знаком), ... |
Буянов, мой сосед,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Пришёл ко мне вчера с небритыми усами,
Растрёпанный, в пуху, в картузе с козырьком.
[из сатирической поэмы В.Л. Пушкина, дяди поэта.]
XXXVI. К строфе XXVIII, гл. 5:
| И вот из ближнего посада Созревших барышень кумир, Уездных матушек отрада, Приехал ротный командир; Вошёл... Ах, новость, да какая! Музыка будет полковая! Полковник сам её послал. Какая радость: будет бал! Девчонки прыгают заране; ... |
Наши критики
[Б.М. Федоров], верные почитатели прекрасного пола, сильно осуждали неприличие сего стиха.XXXVII. К строфе V, гл. 6:
| ... Чтоб каждым утром у Вери В долг осушать бутылки три. |
Парижский ресторатор.
XXXVIII. К строфе XI, гл. 6:
| ... И вот общественное мненье! ... |
Стих Грибоедова.
XXXIX. К строфе XXV, гл. 6:
| ... Примчались. Он слуге велит Лепажа стволы роковые Нести за ним, ... |
Славный ружейный мастер.
XL. К окончанию гл. 6:
В первом издании шестая глава оканчивалась следующим образом:
| . . . Не дай остыть душе поэта, Ожесточиться, очерстветь И наконец окаменеть В мертвящем упоенье света, Среди бездушных гордецов Среди блистательных глупцов, |
|
| Среди лукавых, малодушных, Шальных, балованных детей, Злодеев и смешных и скучных, Тупых, привязчивых судей, Среди кокеток богомольных, Среди холопьев добровольных, Среди вседневных, модных сцен, Учтивых, ласковых измен, Среди холодных приговоров Жестокосердой суеты, Среди досадной пустоты Расчётов, дум и разговоров; В сем омуте, где с вами я Купаюсь, милые друзья! |
[здесь восстановлено; во всех последующих изданиях два заключительных стиха строфы LVII, перенесённой Пушкиным в это примечание, заменяют два стиха в конце строфы XLVI, как заключительной печатной строфы.]
XLI. К строфе IV, гл. 7:
| Вот время: добрые ленивцы, Эпикурейцы-мудрецы, Вы, равнодушные счастливцы, Вы, школы Левшина птенцы, Вы, деревенские Приамы, И вы, чувствительные дамы, Весна в деревню вас зовёт, Пора тепла, цветов, работ, Пора гуляний вдохновенных И соблазнительных ночей. В поля друзья! скорей, скорей, В каретах, тяжко нагружённых, На долгих иль на почтовых Тянитесь из застав градских. |
Левшин, автор многих сочинений по части хозяйственной.
XLII. К строфе XXXIV, гл. 7:
| Теперь у нас дороги плохи, Мосты забытые гниют, На станциях клопы да блохи Заснуть минуты не дают; Трактиров нет. В избе холодной Высокопарный, но голодный Для виду прейскурант висит И тщетный дразнит аппетит, Меж тем как сельские циклопы Во рву иль под крутым мостом Перед медлительным огнём Российским лечат молотком Изделье лёгкое Европы, Благословляя колеи И рвы отеческой земли. |
Дороги наши ― сад для глаз:
Деревья, с дерном вал, канавы;
Работы много, много славы,
Да жаль, проезда нет подчас.
С деревьев, на часах стоящих,
Проезжим мало барыша;
Дорога, скажешь, хороша ―
И вспомнишь стих: для проходящих!
Свободна русская езда
В двух только случаях: когда
Наш Мак-Адам, или Мак-Ева
Зима свершит, треща от гнева,
Опустошительный набег,
Путь окует чугуном льдистым,
И запорошит ранний снег
Следы ее песком пушистым.
Или когда поля проймет
Такая знойная засуха,
Что через лужу может вброд
Пройти, глаза зажмуря, муха.
(«Станция». Князь Вяземский.)
XLIII. К строфе XXXV, гл. 7:
| Зато зимы порой холодной Езда приятна и легка. Как стих без мысли в песне модной, Дорога зимняя гладка. Автомедоны наши бойки, Неутомимы наши тройки, И вёрсты, теша праздный взор, В глазах мелькают, как забор. ... |
Сравнение, заимствованное у К**, столь известного игривостью воображения. К... рассказывал, что, будучи однажды послан курьером от князя Потёмкина к императрице, он ехал так скоро, что шпага его, высунувшись концом из тележки, стучала по верстам, как по частоколу.
*11. К строфе XXVI, гл. 8:
| ... Что устрицы? пришли! О радость! Летит обжорливая младость Глотать из раковин морских Затворниц жирных и живых, Слегка обрызнутых лимоном. Шум, споры ― лёгкое вино Из погребов принесено На стол услужливым Отоном; ... |
Известный ресторатор в Одессе.
XLVI. К строфе VI, гл. 9:
| И ныне Музу я впервые На светский раут привожу; На прелести её степные С ревнивой робостью гляжу. ... |
Rout ― вечернее собрание без танцев, собственно значит ― толпа.
